ПУБЛИКАЦИИ >> ПРАВОСЛАВИЕ И РОССИЯ

Внимание: приемы антирелигиозной пропаганды

Пропагандистские материалы противников храмов порой очень показательны. Например, антиклерикальная листовка (см. фото ниже), замеченная в Войковском районе, достойна отдельного анализа. Она выдает высочайший уровень пропагандистского искусства, свойственный ее создателям.

антиклерикальная листовка в Войковском районе Москвы
Листовка противников строительства храма на "Войковской" в Москве.

В нескольких развернутых образах они ухитряются нажать буквально на все болевые точки столичного обывателя. Например, используют очевидную неприязнь к бомжам, особенно из числа гастарбайтеров и выходцев из азиатских республик. Даром, что ни одного таджика вблизи православного храма вы не найдете – не ходят они туда, не их это епархия. Но – тем хуже для фактов. Ведь сочетание азиатской внешности и чего-то алкогольного в руках действует на "коллективное бессознательное" безотказно. Оно сигнализирует: угроза! Собиратели милостыни при храмах встречаются в основном в центре. Как правило, это бедно, но чисто одетые, приличного вида бабушки. А вот валяющихся у подножия храма бомжей в антисанитарном состоянии вы не увидите: таких выведет охрана.

Многолюдье – тоже тревожащий фактор: кому нравится толпа? Однако скопление людей возможно лишь внутри храма, а не снаружи. Верующие приходят и уходят поодиночке в течение длительного времени. Не все поспевают к началу службы, не все спешат сразу домой. Исключение – Крестный ход. Но он проводится несколько раз в году и представляет собой организованное движение вокруг храма в течение 15-20 минут с иконами и хоругвями.

Личный автотранспорт у стен Божьей обители тоже смотрится неубедительно. На личных автомашинах люди ездят в большие храмы в центре города. Небольшие постройки в спальных районах потому и называются "храмами шаговой доступности", что добираться к ним на колесах бессмысленно. Только потеряете время.

Характерно, что "ужасы клерикализма", распределены авторами листовки не как попало, а в порядке возрастания. Правда, реалистичность изображения при этом так же неумолимо падает. Например, картинка отпевания "на природе" сразу вызывает вопросы. Отпевают только в храме, на природе – хоронят. Это бывает на кладбище, где, вероятно, и сделан снимок.

Утверждение, что колокольный звон способен создать трещины в стенах многоэтажек, с научной точки зрения и вовсе смехотворно. Будь это так, первое, что должно треснуть, а то и развалиться на части – это сам храм. Ближайшее к источнику звука строение. С хорошей акустикой, усиливающей резонанс, в отличие от прямых керамзитобетонных панелей. Однако храмы стоят целехоньки. Но картинка растрескавшихся стен, страшная, как Судный День, действует безотказно. Дело в том, что дома с треснувшими стенами, в том числе новостройки, видели почти все. Причины вполне прозаические: нарушение технологии строительства и производства керамзитобетонных панелей, просадки и провалы грунта, если дом стоит на карстовых породах. Но звуковые волны, включая колокольный звон, как фактор износа несущих стен – это, безусловно, миф.

И, наконец, перед нами кульминация, пиковый момент агитационного сюжета. Речь идет о снижении стоимости квартир на 30%. Тут авторы явили искусство, которому можно лишь поаплодировать. Весь фокус в том, что здания, где есть трещины, действительно падают в цене на эти самые 30%. Например, трехкомнатные квартиры в новых домах серии П-44Т в районе Алтуфьево, проданные в 2009 году за 10 млн. руб, через год стоили уже 7. Причина: трещины в стенах. Вот только колокола здесь ни при чем. Причина и следствие указаны верно, первопричина – надумана. Но смотрящий подсознательно схватывает лишь самый конец, развязку. Критически осмыслить все "вводные" у него нет времени.

Обзор пропагандистских приемов, использованных в храмоборческой листовке, позволяет сделать один важный вывод. Пропаганда против храмов проводится умело, грамотно. И, конечно, отнюдь не жителями "близлежащих домов", как бы ни хотели нас в этом убедить лидеры антиклерикальных групп. Здесь работали профессионалы, поднаторевшие в ведении информационных войн. В том числе и вокруг храмов в других районах города. Речь идет о летучей бригаде, деятельность которой (как вся храмоборческая кампания) курируется серьезными людьми из атеистических фондов, а также политиками и депутатами праволиберальной и коммунистической ориентации. Пожелать православным христианам можно следующее. Не тратя зря время на эмоции, учиться у своих противников. Овладевать навыками информационных войн, пропагандистских акций, сетевых коммуникаций. Например, листовки, разоблачающие антиклерикальный фронт, были бы очень кстати. Жаль, что мы их почти не видим. Роль Церкви в обществе растет, и эти навыки нам, к сожалению, еще не раз пригодятся.

Читайте также: Как пытаются сорвать программу строительства 200 храмов в Москве.

Алексей Гладков, Religare.ru

ПУБЛИКАЦИИ >> ОСТРЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Андрей Кураев — о запрете пропаганды гомосексуализма среди подростков

Протодиакон Андрей Кураев в интервью "Российской газете" о том, зачем принимаются законы о запрете пропаганды гомосексуализма среди подростков.

В Санкт-Петербурге, Костроме, Архангельске и Рязани законодательные собрания и местные думы принимают законы о запрете пропаганды гомосексуализма среди подростков. За этими законодательными актами многие угадывают усиление охранительной позиции Церкви по поводу традиционных семейных ценностей и наступательной — против пропаганды нетрадиционного сексуального поведения. Мы обсуждаем эту тему с известным богословом протодиаконом Андреем Кураевым.

- Какие реальные ограничения можно будет потребовать ввести, если подобные законы вступят в силу?

- Мне кажется, цель и смысл таких законов не в том, чтобы сделать их орудием какого-то прямого действия, а в том, чтобы продекларировать волю гражданского общества к сопротивлению перед лицом сильного гомосексуального лобби. Например, в российских массмедиа, прежде всего телевидения.


- Я, наверное, невнимательный телезритель, но я не замечала действие гомосексуального лобби на голубых экранах.

- Посмотрите повнимательнее на программу российского ТВ во время празднования Пасхи. Сразу обнаружится, что на самом деле отмечалось совсем другое событие — день рождения Аллы Пугачевой! Это оказалось важнее. Телевизионные боссы и звезды шоу-бизнеса живут по своему календарю, молятся своим богам.


- Может, это просто невысокий уровень культуры?

- Нет, это другая система ценностей, другое видение человека, смысла его жизни.

- Но Пугачева-то не гомосексуалист.

- Но она активно лоббирует гомосексуалистов.

- А как? Я совсем не в теме.

- Привозила английский хор гомосексуалистов в Россию. Да и взлелеянные ею «звезды» и «звездюки» — а она тоталитарно управляет российской эстрадой, сама не исполняя новых произведений — это тоже определенного поля ягоды.

В Великую субботу меня позвали на 3 канал, на передачу «Право голоса». Эфир планировался в пасхальные дни, а тема передачи звучала как «Церковь в современном обществе». Когда я пришел, выяснилось, что моим оппонентом является П. — открытый гомосексуалист и редкостный хам, я имел счастье однажды с ним встречаться, это человек без университетского диплома, откровенно голубой ориентации, умеющий привлекать к себе внимание, и его суют во все программы.

Почему именно этого человека вы считаете необходимым пиарить в день Пасхи? — спросил я тех, кто меня пригласил. Если на вашем телеканале невозможен пасхальный разговор без гомосексуального персонажа, это характеризует ваш телеканал. Я его пиарить — в день Пасхи — не буду! Мой ультиматум подействовал, только когда к нему присоединился другой приглашенный священник, отец Димитрий Першин. В конце концов нам удалось удалить этого господина из пасхального разговора.

- А он откровенный проповедник гомокультуры?

- Да, да. Ведет авторскую колонку в одном издании, не хочу называть журнал, чтобы не делать ему рекламу.

Когда Патриарх Кирилл говорит, что идет реальная война против Церкви, то надо понимать, кем она ведется. У меня нет информации, задействованы ли эти силы в весенних скандалах, но такое противостояние ценностей имеет место и в России, и на Западе — это факт.

Потому принятие местных законов о запрете гомосексуализма среди подростков — это форма заявления о себе морального большинства: мы еще есть.

- А в чем сегодня проявляется в России пропаганда гомосексуализма среди подростков? Через что — вывески, концерты, рекламу, Интернет — подросток натыкается на соблазнительное воздействие этой пропаганды?

- Есть немало книг и даже разработок, рассчитанных на школьную аудиторию, в которых утверждается, что различные опыты сексуальной жизни равноправны и ничего плохого в этом нет.

- А разве нет естественных барьеров — воспитания в семье, традиционных представлений социума, что так, что не так?

- В жизни любого человека то, что происходит впервые, остается навсегда. Огромное количество литературы написано на тему особой значимости первой влюбленности, первого сексуального опыта, это закрепляется очень глубоко в сознании молодого человека и затем требует определенного воспроизведения.

Первые опыты очень важны. Подростки существа гиперсексуальные и потому, если им предложить гомосексуальный опыт и сказать, что это здорово, это может закрепить в них такого рода матрицу поведения.

- Вы считаете, пропаганда гомосексуализма так уж влиятельна сегодня?

- Да, потому что по сути они затыкают рот своим оппонентам.

- Каковы юридические практики других стран в этом вопросе?

- В разных странах по-разному. Где-то за это полагается смертная казнь.

Мы должны понимать, что культура гомосексуализма — это культура смерти. Потому что это мир бездетный, мир, который может только воровать чужих детей и не способен сам порождать жизнь. Знаю, что интернет-хомячки тут же начнут кричать: а вы сами монахи, разве рождаете кого-то с вашим обетом безбрачия?! Но на пастырской совести каждого православного монаха — десятки рожденных детишек. Без него их не было бы, по той причине, что он своими словами и советами отговаривает женщин от совершения абортов.

- Гомосексуализм не всегда пропагандистски откровенен. Не запретим ли мы в ажиотаже борьбы с ним произведения Марселя Пруста и т.п.?

- Если говорить о принятых законах, то важно, что в них декларируется определенная общественная позиция, а уточнения в терминах, что считается пропагандой гомосексуализма — это уже можно уточнять в подзаконных актах, это все для дальнейшей работы законодателей.

Пока важно, что эта ценность провозглашается большинством и берется под защиту закона. А то у нас странное понимание демократии как защиты прав меньшинств, а не как права большинства на реализацию своих замыслов и своей системы ценностей.

- Вы считаете, гомосексуализм среди подростков такое уж распространенное явление?

- В прошлом году в одной из командировок я приехал в маленький портовый город. И во время разговора с верующим подростком 14-15 лет спросил его: наверное, поскольку ты церковный человек — ты «белая ворона» в классе. А он в ответ сказал: да нет, в моем классе 7 мальчиков-геев, они спят с мужчинами за деньги.

Меня поразило, насколько спокойно он это произнес. Во-первых, сказал очень литературное слово «геи», а во-вторых, без всякого возмущения как о детали пейзажа: вот холмик, вот ручей, а вот такое явление в моем классе. Такие же вещи рассказывают про некоторые уральские городки, туда в 90-е ездила московская элита, депутаты, например

.

- Для расследования этой ситуации?

- Нет, для покупки мальчиков. Потому так важно, чтобы общество сказало, что оно считает нормальным, а что нет. Ясно, что это вызывает бурю протеста со стороны тех, кого называют «наши западные партнеры». Есть жесткое давление с этой стороны. Но речь о наших детях, и я думаю, здесь нет смысла уступать.

Елена Яковлева, Российская Газета

ПУБЛИКАЦИИ >> ЧТО РАДУЕТ, ПОЗИТИВ

Пасха, снег и мост Лейтенанта Шмидта

Автор: Александр Щипков

Я купил билет – картонную шершавую карточку размером два на четыре сантиметра. Кассир вставил ее в компостер и резким ударом стукнул по набалдашнику. Пробил дату. На просвет можно было увидеть цифры: 12 04 74. Это была Страстная Пятница, а я грузился на станции Смоленск в проходящий поезд Мариуполь-Ленинград. Состав с буквами "СССР" на вагонах тронулся на север. Запах угля и дыма проникал во все щели окон общего вагона, прицепленного первым за паровозом, и напоминал запах ладана. Я ехал на Пасху.

Утром в Ленинграде на Витебском вокзале меня встречал Володя. Он, как обычно, ждал меня в Световом зале у Ленина. Поехали на Красную улицу, возле площади Труда, где он снимал квартиру на первом этаже. Было пасмурно, ветрено и холодно. Переходя площадь, посмотрел направо: мост Лейтенанта Шмидта горбом висел над Невой и исчезал в Васильевском острове.

Съемная квартира на Красной улице находилась на первом этаже и представляла собой анфиладу из четырех помещений. Из прихожей гость попадал на кухню, сквозь нее в одну комнату, затем в другую. Похоже, что до революции квартира была дворницкой, но и сейчас, в 1974-м она немногим отличалась от оной по своему скудному убранству. В комнаты не пошли, расположились на кухне. Решили, что готовить ничего не будем – только чай с сушками. Володя говорил о Туринской плащанице. Я впервые слышал о ней и пытался понять чудо. Он показывал мне маленький негативный фотоснимок, размером с паспортную фотографию, на котором практически ничего нельзя было рассмотреть. Позже, годом спустя, гениальный питерский фотограф Борис Смелов изготовил мне в подарок большую фотографию Плащаницы, которая до сих пор висит у нас дома.

Я завидовал своим ленинградским друзьям. У них были книги и общение. Они столько знали о Боге и Церкви! Я же в Смоленске чувствовал себя одиноким, заброшенным и никому не интересным. Ходить в храм комсомольцу было небезопасно, но я не столько побаивался неприятностей, сколько насмешек знакомых и ходил на раннюю службу, которая при епископе Феодосии (Процюке) начиналась в шесть утра. В это время в Успенском соборе собиралось прихожан пять-шесть и советский школьник мог безнаказанно раствориться в закоулках громадного собора. Хор из двух человек, усталый дьякон с сильным украинским акцентом. Но как они пели! Ничего подобного я никогда больше не слышал. И какой у них был прекрасный ладан! Резко-прогорклый, угольный и воинственный. И как замечательно потрескивали и величественно сталактитами отекали стеариновые свечи! Одигитрия смотрела сверху из застеклённого киота.

Володя ушел, оставив меня с книгами. Книг было много. Это были не совсем книги – машинописные листы, переплетенные в коричневые картонные обложки без надписей. С любопытством я перебирал эти самиздатские сокровища. Остановился на одной книжке – "Школа молитвы". Автор указан не был. Это был четвертый полуслепой экземпляр закладки, я не разбирал многих слов, но оторваться не мог. Эта книга была написана для меня. Для меня одного. Написана кем-то близким и родным, ведь только близкий человек мог знать меня, любить и так точно понимать мое состояние между жизнью "без Бога" и жизнью с Ним. Я пришел в Церковь три месяца назад.

Когда книга закончилась, я услышал шорох ключа в замочной скважине и шаги. В кухню вошли трое. Володя, Сергей – лаборант из университета и парень необычного вида. Он отличался от нас чем-то существенным и глубоким. Его называли Саша-странник. Серые глаза, серые волосы, серая жесткая борода. Не снимая крепко поношенного пальто, одетого на подрясник, он трижды опустился на колени перед маленькой иконой Спасителя, которая была вставлена в стеклянную дверцу буфета, встал, повернулся к нам, сказал: "Псковская братия велела кланяться вам". И опять, встав на колени, поклонился уже нам, точно выполняя наказ монахов. Я ничего не знал ни о Псково-Печерской лавре, ни о ее насельниках и был поражен необычным для меня поведением серого гостя. У него были сухие скрюченные пальцы. Такие руки бывают у каменщиков. Он достал из кармана пальто две маленькие пачки грузинского чаю и положил их на стол. За чаем разговор шел о лавре, об отце Иоанне Крестьянкине, о видениях и предсказаниях. Гость так и не снял пальто. Он часто крестился и рассказывал о том, как живет теперь легко и свободно, порвав и выбросив партбилет и советский паспорт. Не хочу ничего от антихристовой власти, говорил он, ни работы, ни жилья, ни пенсии! Он жил, где придется, бродил по храмам и монастырям, выполняя какие-то работы за хлеб. Саша-странник ушел, оставив меня в раздумьях и некотором замешательстве.

В десять вечера мы начали собираться на службу. Намечено было ехать на Серафимовское кладбище. Пешком перешли Неву по мосту Лейтенанта Шмидта, прошли мимо Дома Академиков, сплошь увешанного мемориальными досками и прозванного за это Индийской гробницей и по 6-ой линии добрались до метро. От Петроградской до Серафимовского храма мы ехали на автобусе. Несмотря на поздний час, он был заполнен пассажирами. По строгим и немного таинственным лицам я понял, что все едут туда же, куда и мы. В автобусе было тихо.

Серафимовский кладбищенский храм был построен в начале двадцатого века вскоре после прославления Преподобного Серафима Саровского. Народу было видимо-невидимо. Храм был переполнен, в ограде тоже во множестве стояли верующие. Между ними бродили подвыпившие парни с недоуменно-торжественными лицами. Милиция лениво их отгоняла: "Ну, куда лезешь, куда? Ты ведь молодой, неверующий". Но все равно пропускали, не строжились. Я протиснулся в храм и стал пробираться поближе к солее, где происходила непонятная мне суета. Кто-то пронес стопку аккуратно сложенного красного облачения, кто-то вынимал хоругви из колец, привинченных к стене. Народ колыхался в храме. Было жарко от свечей и лишь волны холодного воздуха иногда врывались в храм из притвора. Начался крестный ход. "Воскресение Твое Христе Спасе ангели поют на небеси...". У меня постоянно гасла свеча, казалось что священник и хор ушли далеко вперед, хотелось догнать их, но не получалось. Внезапно я оказался прямо у западного входа и вместе с духовенством пробкой влетел в храм. Все кружилось с невероятной скоростью. Батюшка бегал по солее. Разворачиваясь, он раскручивал кадило солнцем на 360 градусов, искры рассыпались и потухали в воздухе. Он кричал народу о том, что Христос воскрес и храм ревел ответно: "Воистину воскресе!" Я тоже кричал от восторга, мне казалось, что нас миллионы, что мы никого не боимся, что мы победили...

Служба кончилась к четырем утра. Народ целовался и, расположившись на полу, прямо в храме начинал разговляться. Транспорт не ходил, и настоятель разрешил всем остаться в храме в ожидании первого автобуса. Мы же решили скинуться на такси и вернуться домой. Желтая "Волга" неслась по Петроградской, проскочили мост Строителей, въехали на Васильевский остров. Скорее, скорее, – торопил сам себя водитель, но лапы моста Лейтенанта Шмидта уже поднимались в воздух. Начался второй развод мостов. Мы оказались запертыми на Васильевском как в ловушке. Таксист пожелал нам доброй ночи и уехал. Мы с Володей и Сергеем стояли возле моста. Громадная вертикальная стена с четырьмя полосами трамвайных рельсов преграждала нам путь. И вот тут неожиданно пошел снег. Густой и медленный он покрывал набережную ровным слоем сахара. У нас было полтора часа времени. Пойдем в Индийскую гробницу, – предложил Сергей. Мы вошли в парадную, расположились на ступеньках возле старинного радиатора, пережившего и революцию и блокаду, и достали вареные яйца и хлеб. Яйца были обыкновенные некрашеные, хлеб заменял нам кулич. Мы ели нашу пасхальную трапезу и были счастливы в тепле гостеприимного Дома Академиков.

Неожиданно дверь в парадную отворилась и в нее шумно вошли две заснеженные девицы. Они были обуты в сапоги на высоких каблуках и одеты в немыслимо короткие одинаковые красные плащи. Макияж и лексика соответствовали одежде. Девицы сразу взяли игривый тон "с мальчиками", закурили и начали интересоваться нашими планами и есть ли у нас деньги. Они поведали, о том, что "задержались на работе", застряли на острове, что, впрочем, им на это наплевать, потому что холодно, мозгло и скучно "в этом гнилом городе и этой гнилой стране".

Сережа протянул им два яйца и очень тихо сказал: "Христос воскресе!" Девицы смутились и покраснели. Одна робко ответила: "Воистину воскресе!". Другая полезла в сумку и достала бутылку портвейна. Мы пили вино, стукались некрашеными яйцами, удивлялись снегу и негромко напевали пасхальный тропарь. Девчонки сидели на ступенях парадной Индийской гробницы, смущённо натягивая на колени короткие плащи и расспрашивали нас о Богородице. Нам всем было уютно и хотелось говорить о том таинственном и непонятном, что окружало нас в эту ночь...

Послесловие.

Красная улица теперь называется Галерной. Мост называется Благовещенским. Город называется Санкт-Петербургом. Страна называется Россией. Христос воскрес!

Источник: Religare.ru

Прыг: 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10
Скок: 10